колхозов). Организация коммун и артелей в таких имениях большей частью проходила явочным захватным . порядком, без юридического оформления. И недаром Наркомзем в 1918 г. в одной из своих инструкций убеждал коммунаров регистри- ровать свое хозяйство в подлежащем земельном отделе. Несмотря на совершенную очевидность СТИХИйНОСТИ ВО- зникновения первых колхозов и дальнейшего развития кол- хозного движения, различные политические сплетники и контрреволюционные шептуны из кадетской и эсеровской партий усердно распространяли басню о том, что больше- вики насильно, чуть-ли не штыком и нагайкой, загоняли крестьян в коммуны. Конечно, нельзя отрицать возможности случаев излишне ретивых выступлений на местах доморо- щённых агитаторов за организацию коллективов, переоцени- вающих их значение. Такие агитаторы, обычно фронтовики, весьма возможно допускали в своих выступлениях выраже- ния, которые можно было истолковывать как „администра тивный нажим“. Но эти случаи были редкими исключениями из общего правила, указанного в программе ВКП(б). Слухи о насильственном затаскивании крестьян в ком” муны и артели были ничем иным, как злобной брехней выселенных из своих имений помещиков и ущемленных революцией кулаков, попов и других обломков царской России. Эта злобная брехня была в то время очень серьезной попыткой отрыва середняцких масс крестьянства от бедноты, а следовательно и от Советской власти. Середняцкие слои крестьянства в решительной схватке пролетариата и деревен- ской бедноты с капиталистами и помещиками в 1917 — 18 гг. держали сочувственный революции нейтралитет, стояли в сто. роне от этой схватки и ждали „чия возьмет“. Попытки на- травливания середняков, путем политических сплетен, на бедноту и советскую власть сплошь и рядом имели успех, и середняк приставал даже к кулацким восстаниям, в усми- рении которых приходилось участвовать коммунарам, а это еще больше настраивало середняков против коммуны. При- чины недоброжелательного отношения середняков к комму- нам и артелям крылись и в приведенном выше факте сохра- нения помещичьих имений от разгрома, путем организации в них коммун и артелей. Середняцкая крестьянская масса, как известно, понимала земельную революцию как уравни- тельный раздел всей земли до последнего вершка и инвен- таря, до последнего гвоздя и курицы. Все то, что было направлено против этой разрушительной дележной стихии, обобщалось понятием „коммуния“. Отсюда и пошла злобно- ироническая поговорка: „Коммуния называется потому, что кому на, кому нет ничего“.